Молодой человек эмоционально сравнивал грустную панду с российским спортсменом, вынужденным выступать на Олимпийских играх в Южной Корее в чужой «шкуре». Он говорил, что панда – это тот же бурый медведь, только «переодетый» в нейтральную спортивную чёрно-белую форму, и что «чиновники» из Международного Олимпийского Комитета (работающие в этом зоопарке) сделали это специально, чтобы он выглядел не так грозно...

Анна, не переставая перебирать травинки, раздвигать их, напряженно прислушивалась к переговорам матери и сына. О чем они там сговариваются? Не зная эстонского, она очень переживала, что мать и сын сейчас обговаривают, как половчее умыкнуть колечко.

- Она мясо у больных ворует и котлеты. Пусть тоже попросит у них прощения, - я проговариваю эти убийственные слова скороговоркой и физически ощущаю, как класс накрывает тишина. Можно сказать, мертвая.

- Да при чем тут ты? Ты что думаешь меня твои слова и книжки воспитывали? Улица! Улица и жизнь - вот мои воспитатели. Я же вижу, как сволочи и воры жируют, а ты со своей идиотской честностью и порядочностью будешь бутылки по помойкам собирать! Ты что, совсем блаженная? Не понимаешь, о чем я говорю?

Глеб, тянет меня к окну и через секунду я жму руку жениху. Рукопожатие у нового знакомца вялое, немужское. Подержал ладонь холодной, влажноватой, как рыбье брюхо, ладошкой и выпустил. Мерзость! И этакими влажными ладошками он будет ласкать ее! Такую горячую, такую живую. Невыносимо!

На свадьбу она конечно не пошла. Но издали посмотрела, на кого ее Витек променял. Так, ничего особенного. Против Полинки - Мышиный Хвостик. "Ну что ж, - подумала Полинка, - пусть с Мышиным Хвостиком празднует!"